Еще в понедельник, 17 февраля, премьер Польши Дональд Туск осуждал обе стороны конфликта в Украине. А Стефан Неселовский, известный в Польше либерально-консервативный политик, член партии Туска «Гражданская платформа», добавлял: это внутренний конфликт, поэтому не вижу возможности для польской инициативы. Но от вторника, 18 февраля все политики в Евросоюзе появляются на словом «санкции» на устах, а министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский незамедлительно выехал в Киев. Санкции, однако, часто лучше звучат, чем действуют. Слоганы о том, что Польша должна играть роль посла Украины в ЕС, давно можно перевести в категорию застаревших. Тогда как должна выглядеть польская политика с точки зрения Украины?
Эхом возвращаются предложения провести в Украине круглый стол. И это неслучайно. В этом предложении – много хороших намерений, и исходит оно от людей, которые желают украинцам наилучшего. Однако это не что иное, как симптом трех, часто несознательных, интеллектуальных грехов. А именно: специфической амнезии, пост-колониального мышления о месте наших восточных соседей в геополитической системе и банальное незнание местной реальности.
Начнем с амнезии. Польша с удовлетворением подчеркивает, как важен для ее понимания политики центральноевропейский опыт. Два тоталитаризма, которые оставили в стране свои следы, согласно этой концепции должны сделать поляков более чувствительными и на идеологическое ослепление, и на нарушение прав человека в случае борьбы за свободу. Польские политические элиты в значительной мере выросли из демократической оппозиции – из «диссидентских» движений. И их представители любят это подчеркивать.
К несчастью, перед лицом актуальных событий в Украине оказывается, что часть этих же элит, когда речь идет о принятии конкретных решений во имя «экспорта» демократической революции дальше на Восток, показала себя пассивной и обделенной концепциями. Последние недели в Киев подтверждают, что Комитет защиты рабочих Комитетом, что Солидарность – Солидарностью, но крах коммунизма разрешил Горбачов. Это горькая пилюля, плохо знакомая политикам, лучше историкам (политолог Анджей Пачковский назвал Польшу «стадионом для великих игроков»).
Что касается пост-колониального мышления: Украина в его рамках воспринимается как наш, польский, младший брат. Возможно, на уровне общества там существуют демократические амбиции, но вообще-то над Днепром не знают, что же такое демократия на самом деле. Украина страна коррумпированная и неподготовленная, шансов на верховенство права и гражданскую активность там в долгой перспективе нет. Поэтому если украинцы не настолько созрели, чтобы самим решить свои проблемы с Януковичем, не наше дело требовать от них демократизации своей страны. Это, кстати, хорошее оправдание и для первого греха, так как защищает и от обвинений в пассивности и размене собственных, диссидентских ценностей.
Более того – появляется аргумент, что украинская экономика не сможет продержаться в случае разрыва с Российской Федерацией. Мы поляки сами не распознаем риторики, которую так болезненно воспринимали, когда она касалась нашей страны, в ситуации перед 1989 г. и сразу после него. Поляки так обогатились, и так привыкли думать в категориях гигантских евросоюзных субсидий, что забыли, в каком состоянии было их государство 25 лет тому. Мы чувствуем себя сытыми, воспоминания же о своем плохом положении поблекли настолько, что нам тяжело теперь сопереживать украинцам, хотя так легко говорить в Брюсселе, что Польша научит своих европейских партнеров думать в категориях взаимной солидарности.
И третий элемент: абсолютное неведение на тему Украины. Те люди, кто говорит, что в Киеве можно провести польский Круглый стол, не принимают во внимание несколько важных элементов. Выстрелы в демонстрантов раздаются не годы или месяцы тому, а звучат сейчас. Сложно представить себе конструктивные переговоры в такой ситуации, хотя если уж где-то и искать поводы провести круглый стол, то именно в необходимости начать диалог и прекратить кровопролитие. Только что тут проявляется другое измерение неведения. Расклад в украинской оппозиции для многих польских наблюдателей выглядит уж слишком сложным, поэтому комментаторы идут путем упрощений и обобщений – в оппозиции сейчас все, от евроэнтузиастов и борцов за свободу, до фашистов и хулиганов. Факт, что ключом для проведения польского Круглого стола стало согласование интересов между реформаторским крылом власти и умеренной частью оппозиции, и безусловно общественный мандат доверия, который имели политики. Возрастающий радикализм украинского общества, который часто путают с радикализацией политических формаций, пока не приводит к таким результатам в Украине.
Что в этой ситуации должны сделать польские политики? Как либералы, привязанные к идее гражданских свобод, мы убеждены, что предыдущие действия польской дипломатии, хотя они и припоминают популярную в Евросоюзе политику, являются недостаточными. Как люди в возрасте 30 лет, две трети жизни которых прошло в свободной Польше, мы хотели бы верить, что убеждения о основах государства, которые согласно старшему поколению являются фундаментом Польши, это не пустой звук. Хотим верить, что эти принципы близки тем, кто их ввел, также, как и нам.
Мы не наивны и понимаем, что политика и дипломатия это часто искусство медленных и терпеливых действий. Однако мы хотим, чтобы на польской поддержке для санкций со стороны ЕС и визите Радослава Сикорского все не закончилось. Чтобы Польша приняла вызов изменить политику Брюсселя (да и других европейских столиц) касательно Киева и других стран при восточной границе ЕС – хотя бы Беларуси. За слабостью Евросоюза на Востоке скрывается огромная формализация действий Брюсселя, где демократия день ото дня проигрывает с бюрократией и технократией, а система поощрения для стран Восточного партнерства, чтобы они приводили реформы, малоразвита.
В первую очередь, не хватает одной страны, которая взяла бы на себя ответственность за долговременную пропаганду восточных соседей ЕС. Нет ни одного повода, чтобы программа так громко названная – Восточное партнерство – не стала аутентичным европейским проектом. Нет ни одного повода, чтобы Польша не сыграла в отношении Украины такую роль, которую в отношении нас сыграла Германия, если речь идет о принятии Варшавы в Объединенную Европу. Это не очередной пример пост-колониального мышления, а только упорное желание партнерства.
Нельзя однако на сегодняшний день переносить готовые исторические клише. Не будет уже второго 1989 г., не будет и второго 2004. Не надо воспринимать украинцев как учеников, которым мы, самозваные учители демократии, будем рассказывать, как у нас бывало, когда и сам наш край далек от идеала. Нужно подумать, как укрепить украинскую демократию снизу, делая выводы из несовершенства нашей 25-летней трансформации. Не стоит забывать, что наш предмет грез – Евросоюз – сейчас погружен в кризис экономики и ценностей. И перед тем, как начнем кого-то в него втягивать, подумаем, что в каждом индивидуальном случае ЕС может предложить. Ибо несмотря на проблемы – до сих пор достаточно много. В ограниченности нашей демократии не можем дать себя убедить, как когда-то сделала часть западных интеллектуалов, что нет качественной разницы между демократией и авторитаризмом. Нельзя тупо смотреть, как Украина движется к авторитаризму, и под носом бубнить, что это не наше дело, а у нас самих не все идет гладко.
Перефразируя слова, которые написал когда-то западным активистам Константин Геберт, известный журналист и деятель движения «Солидарность»: наш исходный пункт для многих украинцев это желанный финиш. Легко не ценить свободу и забыть о ней, но спросите в Беларуси, в России и теперь еще в Украине – как тяжело без свободы жить.
*Текст написан в среду, 19 февраля, перед подписанием соглашения между украинской властью, оппозицией и европейскими дипломатами о прекращении огня и проведении новых выборов президента.